Губернаторы ЦФО должны скорректировать свою этноконфессиональную политику в сторону опоры на русско-православную доминанту

Возврат к этноконфессивональному балансу территорий начала 90-х годов должен строиться на деисламизация регионов в правовых рамках, декосмополитизации власти и взвешенных политических решениях

Мне жаль французских граждан, в том числе сотрудников редакции сатирического журнала «Charlie Hebdo» и полицейских, подвергшихся в Париже наглой террористической атаке исламистов. Выражаю им соболезнования. Но мне совершенно не жаль политическую Францию, которая сама себя подвела к таким, как, возможно, и к будущим, проявлениям экстремизма. Что тут сказать еще? Более чем сорокалетняя государственная политика в этноконфессиональной сфере от жесткой модели ассимиляции пришлых до ее либерально мягкой модели мультикультурализма привела французское общество к эффекту бумеранга. Безалаберное принятие в государстве всех чужих, в том числе людей с иным культурным и цивилизационным кодом, насаждаемая этническая и религиозная толерантность (терпимость) в сочетании с отказом от традиционных европейских (христианских) ценностей с педалированием космополитизма и гей-культуры не могли не дать других всходов, кроме тех, которые получили журналисты сатирического журнала «Charlie Hebdo» и просто случайные французы, оказавшиеся не в то время и не в том месте.

Но бог с ней Францией и французами. За что боролись, то в итоге и получили. Они во всяком случае не очень переживали за нас, когда в середине 90-х годов этническая банда исламистов Шамиля Басаева героически захватывала роддом русского города Буденновск. В нынешней ситуации в России федеральная и региональные власти должны сделать ряд очень важных выводов. Во-первых, теперь на фоне парижских событий сырая и не очень проработанная госполитика властей РФ по формированию общегражданской нации россиян с ее принципами толерантности и мультикультурности смотрится как минимум убого и тупиково. С учетом того, что даже в Советском Союзе ничего серьезного не получилось из новой исторической общности «советский народ», можно даже логически предположить исход формирования россиянской идентичности. Отказ от такой политики и переход к укреплению государственной конструкции с русско-православной доминантой видится не только как меньшее зло, но и по крайней мере логически и обоснованно. Во-вторых, власти еще в большей степени должны ужесточить миграционную политику в стране, не давая возможности продолжения функционирования этнических анклавов в территориях, становящихся зачастую моделью азиатских кишлаков и служащих определенным рассадником этнической преступности.

Свои выводы и конкретные шаги должны сделать и власти субъектов Федерации, особенно в традиционных регионах Центральной России, что особенно касается Воронежской области, где этноконфессиональная политика областного правительства выглядит не только провальной, но и лишенной какой бы то ни было логики и вообще смысла. В связи с чем: 1). Стратегической целью местных властей должно стать сохранение этноконфессионального баланса как минимум и возвращение к балансу начала 90-х годов как максимум, 2). Требуется мягкая, корректная и проводимая в правовых рамках деисламизация регионов, в том числе с лишением всякой возможности проводить просветительскую деятельность неким организациям, проповедующим радикальный ислам, 3). Нужна полная декосмополитизация власти и региональных государственных решений, особенно тех, которые продвигают в публичной политике не оправдавшие себя даже в лицемерной Европе мультикультурализм и толерантность (терпимость). И, наконец, последнее. Стоит рекомендовать местной общественности с недоверием и особым неодобрением рассматривать заявления политиков и общественных деятелей, которые продвигают, к примеру, сомнительный тезис о том, что «Воронеж (Тамбов, Курск, Калуга и т.д.) - мультикультурный (многонациональный) город». Ведь все прекрасно понимают, что Воронеж и область, с научной и иной точки зрения, - русский город и территория, как и другие города и регионы Центральной России