Теракт в Белгороде: случайность или закономерный итог космополитичной нацполитики в российских регионах?

Трагедия, произошедшая в конце прошлой недели в одной из частей Белгородской области, вновь и вновь возвращает экспертов к обсуждению проблемы мигнатов с иным цивилизационным кодом в пространство России.

Не так давно вышла в свет моя монография «Совершенствование государственной национальной политики в субъекте РФ (на материалах Воронежской области)». В ней я подробно рассматривала компоненты нацполитики, одним из которых стала миграция. Казалось бы, в государстве принято множество доктрин, стратегий по миграции, постоянно проводятся круглые столы, а эксперты со светлыми лицами обсуждают, как бы так лучше привлечь таджикских и узбекских приезжих на работы за более скудные деньги. Федеральные министры и мэры заявляют: мигрантов мало. Надо больше, гораздо больше, чуть не в десятки раз больше.

Один вопрос: куда же больше? Приведу лишь пару таблиц из своего исследования. Поскольку за 2021 г. данные еще собираются, представляем итоги миграции по 2020 г. Первая таблица – результат аналитической работы ФСБ РФ по сбору информации о въезде/выезде лиц на или с территории России. Во второй таблице представлены итоговые результаты миграционной активности.

Количество мигрантов, прибывших на территорию ЦФО, в 2020 г.

Получается любопытная картина: по данным пограничной службы ФСБ России, за 2019 год на территорию страны въехало легально 2 561 104 человека из Узбекистана[1]. Если же обратиться к данным Межгосударственного статистического комитета Содружества независимых государств, окажется, что всего за указанный период времени из страны выбыло 203,7 тыс. человек (2 037 000), из которых в страны СНГ выехало 130 тысяч, а еще 190,1 тыс. человек мигрировали в пределах самого Узбекистана[2]. Но даже официальные данные за 10 месяцев 2021 года зафиксировали рост количества патентов, которые были выданы мигрантам. Так, в январе-октябре 2020 г. документы получили 971 854 человека, в январе-октябре 2021 г. – 1 835 935 человек[3]. И это лишь официальные данные по патентам – об остальных документах, которые выдаются мигрантам, открытой информации нет. Кроме того, данные цифры характеризуют лишь масштаб легальной миграции, однако в Российской Федерации существует серьезная проблема нелегальной миграции. По неофициальной статистике, в год границу пересекает около 10 млн мигрантов по всей стране[4].

В Воронежской области ситуация с национальным составом мигрантов выглядит следующим образом. По официальным данным, миграционный прирост с жителями из стран СНГ в 2020 году составил 14 566 человек. Например, из Азербайджана в регион приехало 336 человек, из Армении – 936 человек, 1949 человек из Казахстана, 1436 человек – из Таджикистана. В общем виде, данные по национальному составу мигрантов представлены в Приложении 15. Исходя из этих данных, общее число мигрантов, приехавших в ЦФО в 2020 г. – 168 660, а на Воронежскую область пришлось более 8,6% от общего количества иностранных граждан. Таким образом, практически каждый десятый мигрант, въезжавший на территорию ЦФО, выбирал своим регионом проживания Воронежскую область. В Таблице 7 представлены данные по общему количеству мигрантов, которые въехали в Центральную Россию в 2020 г. Как оказалось, на первом месте по числу иностранных граждан оказалась Московская область – туда приехало 53 601 человек; на втором месте – Калужская область, в которую переехало 14 932 человек. И, наконец, на третьем месте – 14 566 человек. Здесь же заметим, что именно в этих трех субъектах страны в 2020-2021 гг. происходили самые крупные столкновения с мигрантами.

Казалось бы, куда уже больше мигрантов? Ведь, по большому счету, их нужно не просто привезти в страну, но и где-то разместить, кормить/одевать. И, безусловно, интегрировать в новую культурную, религиозную и политическую среду. В сожалению, религиозный фактор является самым неучитываемым в череде всех перечисленных, однако его важность является одной из основополагающих.

Но вернемся к трагедии в Белгородской области. Там мигранты из Таджикистана 11 человек убили, а 15 ранили в ходе организованного ими теракта. Почему произошло данное событие? Попытаемся сделать ряд предположений.

За день до теракта, президент Таджикистана Эмомали Рахмон на Международном форуме «Таджикистан - Россия» призвал Москву 6не относиться к странам Центральной Азии как к бывшему СССР. Глава государства добавил про отсутствие дотаций в страну в годы существования СССР, пренебрежительное отношение к его согражданам и т.п. Вот только есть одна закавыка – в самом Таджикистане не настолько много рабочих мест и не настолько высокая заработная плата, чтобы граждане там оставались и не мигрировали в «тюрьму народов». Простите, в Россию. И потом не вывозили из РФ по несколько миллионов долларов ежемесячно.

Второе: наивно было предполагать, что иностранные граждане, таджики с иным культурным и цивилизационным кодом, по своей воле пойдут служить в ряды российской армии. Мне возразят: но ведь в 1941-1945 гг. все воевали рука об руку против общего врага, был единый советский народ, которые в том самым порыве всех победил. Вот только действительность показывает, что конструктивистский подход к созданию идентичности (а что, если не искусственный конструкт, есть «советский народ»?) себя исчерпал. Если наши маститые политологи не в состоянии обозначить до конца что такое «российская нация», и как она коррелирует с современными условиями жизни, то что уж говорить про объединение других народов?

Третье: возникает вопрос к принципам, по которым отбирались люди, мобилизованные в ряды российской армии. Проверялись ли их религиозные взгляды? Анализировались ли страницы в соцсетях? Проводилась ли предварительная беседа, касающаяся причин участия мигрантов в мобилизационных мероприятиях? Полагаем, что ответы на эти вопросы очевидны.

Каковы могут быть рекомендации? Мы же не просто критикуем, но и п предлагаем. Во-первых, тотальное усиление контроля за миграционными потоками. Уже написано отличная магистерская работа, доказывающая, что такое количество мигрантов не нужно экономике России. А западные авторы в один голос твердят о социокультурной угрозе от мигрантов (Т. Саррацин и ряд других).

Во-вторых, проведение хотя бы минимальной фильтрации лиц, которых мобилизуют, на предмет их религиозных и политических взглядов. В особенности, если мобилизованные – мигранты.

В-третьих, общественный контроль над возможными инцидентами на этноконфессиональной основе в рядах мобилизованных. Совершенно дикая ситуация, произошедшая в Белгородской области, не должна повториться ни в одном из учебных центров. Как минимум потому, что террористические технологии на вооружение могут взять украинцы. В этом случае, на сам процесс мобилизации ляжет неизгладимое пятно, смыть которое будет практически невозможно.

А губернатору Вячеславу Гладкову – крепости духа, сил и устойчивости. На его плечах сейчас – спокойствие и безопасность всей страны.