Профессиональную компетенцию воронежского эксперта-лингвиста И. Стернина поставили под сомнение

Открытое письмо заведующему кафедрой общего языкознания и стилистики ВГУ Стернину Иосифу Абрамовичу, адресованное в том числе его ученикам и студентам

Начну с того, что мне очень хорошо известна цена печатного слова.

В свое время мне довелось быть депутатом городского Совета, членом Малого совета Воронежа, советником губернатора области по экономике, затем, на протяжении многих лет, – заместителем председателя Научно-технического совета при двух председателях областной Думы и одном мэре г. Воронежа. Какими словами, совсем кратко, можно охарактеризовать то время, о котором идет речь? Если говорить конкретно о Воронеже, то я бы сказал так: это была эпоха уничтожения воронежской промышленности. В первую очередь – предприятий ВПК, построенных в нашем городе за годы советской власти.

И Анатолий Семенович Голиусов, и Алексей Михайлович Наквасин, надо отдать им должное, пытались, как могли, затормозить процесс ликвидации воронежского промышленного потенциала. А потому мне, соответственно, и довелось участвовать практически во всех знаковых процессах, связанных с захватом и последующим фактическим уничтожением крупных воронежских предприятий, таких как концерн «Энергия», ОАО «ВЗПП» – бывшее НПО «Электроника», Завод алюминиевых конструкций (ВЗСАК), ВРТТЗ и др. И это уже не говоря об уничтожении банка «Воронеж», знаменитом деле ГУП «Воронежинвест», захвате земель Воронежского агроуниверситета, рейдерской атаке на КБХА (едва ли не единственной, которую удалось отразить).

Почему я об этом пишу? По той причине, что мое участие во всех процессах, связанных с рейдерскими атаками на воронежские предприятия, означало следующее: это и публикация сотен статей и интервью. Это и регулярное общение с представителями наших доблестных силовых структур – далеко не всегда дружеское, ибо определенное число силовиков работало отнюдь не в интересах российского государства. Это и участие в сотне-другой судебных заседаний, и изучение десятков тысяч всевозможных документов, и многое другое. В числе этих документов были, естественно, и десятки (если не сотни) лингвистических экспертиз. Что совсем не удивительно – ибо, когда ты становишься на пути существ, страстно желающих поиметь кусок собственности стоимостью в десятки, а то и в сотни миллионов долларов, то ты, естественно, должен быть готов к тому, что каждое написанное тобой слово будет рассматриваться буквально под микроскопом. И если здесь будет к чему прицепиться – то самые высокооплачиваемые адвокаты будут только рады предоставить рейдерам свои услуги.

Так что повидал за все эти годы я, вообще-то, очень и очень немало. И тем не менее, должен сказать: крайне редко мне случалось испытывать такое чувство омерзения, которое я испытал, читая ваше «Заключение эксперта» в деле по гражданскому иску о защите чести, достоинства и деловой репутации, предъявленному депутатом облдумы К.Г. Ашифиным депутату городской Думы Г.А. Кудрявцевой.

Звания, должности и регалии заняли полстраницы текста

Скажу честно: подобного рода заключения «эксперта-лингвиста» мне, вообще-то говоря, видеть еще не приходилось. Несмотря на весь имеющийся у меня опыт.

Учитывая то обстоятельство, что подавляющее большинство наших граждан в принципе не имеют представления о том, какую роль играет в судебном процессе эксперт-лингвист, я начну с самых азов.

В таком случае человек получает право на защиту своей чести, достоинства и деловой репутации? Он получает это право тогда, когда о нем распространены кем-либо сведения негативного характера, которые судом были признаны порочащими. Данные сведения при этом должны содержать утверждения (мнения, предположения, гипотезы, вопросы порочащими быть не могут). И, самое главное, эти сведения должны не соответствовать действительности.

Данный пункт – о том, что распространенные сведения должны не соответствовать действительности, – идет первым как в толковании данной правовой нормы (ст.152 ГК РФ) Верховным судом РФ, так и во всех комментариях к законам, юридических справочниках и т.п. Решить вопрос о том, что сведения не соответствуют действительности при этом может только суд. Задача же эксперта-лингвиста состоит в том, чтобы дать заключение – содержат ли распространенные сведения негативную информацию об истце, и является ли эта информация не чьим-либо мнением, а сообщением о фактах.

Когда я первый раз бегло пробежал глазами ваше «экспертное заключение», то я, честно говоря, вначале подумал, что ошибся. Но нет – так оно и было. Вы в своем заключении так прямо и написали о том, что сведения, распространенные в интервью, данном Г.А. Кудрявцевой каналу СВИК-ТВ, порочат честь, достоинство и деловую репутацию истца К.Г. Ашифина. И даже более того – что в этих сведениях содержатся прямые утверждения о нарушении Ашифиным норм действующего законодательства.

Мне, говоря по правде, даже захотелось себя ущипнуть. Нет, если бы нечто подобное написал какой-нибудь обыватель, какая-нибудь доярка-свинарка-кухарка, в этом не было бы ничего удивительного. Но Вы-то, Иосиф Абрамович, представились в своем заключении экспертом-лингвистом. И даже не постеснялись перечистить все свои звания, должности, членства и регалии. Присовокупив к этому данные о стаже – 43 и 23 года соответственно.

Данное перечисление заняло, ни много ни мало, полстраницы – целых тринадцать строк убористого машинописного текста (я не шучу). Вообще-то, говоря по правде, в Вашем возрасте подобное любование имеющимися у Вас регалиями выглядит не совсем солидным. Людям, которые в жизни чего-то добились, обычно достаточно просто назвать свою фамилию – и это даже в том случае, когда их стаж (и, соответственно, возраст) выражается цифрой, лет на 20-30 меньшей. Вот меня, к примеру, в 5-м классе учительница литературы похвалила за написанное сочинение – но я так ни разу и не написал об этом.

Но что же следует из Вашего заключения, Иосиф Абрамович? А следует из него то, что Вы являетесь выдающимся специалистом в области юриспруденции, а потому смело берете на себя функции суда, ни много ни мало. И это в придачу к Вашим 13-страничным регалиям лингвиста – член, заслуженный деятель, зав, директор, зам, председатель, руководитель, еще раз зам, еще раз руководитель и ведущий программы, снова член (ну прямо как поручик Ржевский – член того, член сего)… А Ваши юридические цацки-то в таком случае куда подевались?

Если уж Вы решили в своем заключении смело выйти за рамки Вашей компетенции как лингвиста, то могли бы, наверное, быть более последовательным. Добавить к 13-ти строкам еще одну, такую к примеру: Высший суд, Верховный судия, Князь мира сего. А к этому еще и присовокупить: летчик-космонавт. Получилось бы очень даже прикольно, особенно если указать такую должность на доске расписания занятий в ВГУ.

Ну, а если серьезно – с чего бы это вдруг Вы при подготовке Вашего заключения проявили такое рвение? Вот небезызвестный П.П. Шариков из «Собачьего сердца» – с ним все понятно. Его, голодного и замерзающего, подобрали на улице, принесли в теплую квартиру – вот свезло-то, так свезло. Но Вам-то, при Ваших регалиях, подобное рвение, вроде бы, не по чину.

Самое же печальное, Иосиф Абрамович, что Вы в своем служебном рвении вовсе не ограничились тем, о чем я написал. Вы пошли дальше. Много дальше.

Может, отрабатывали полученный заказ

Знаете, как работают Ваши коллеги-лингвисты, которым, с одной стороны, надо отработать полученный ими заказ, а с другой – сохранить хотя бы какой-то степени свое лицо? Судя по тому «экспертному заключению», которое Вы выдали, – все-таки не знаете. А потому я, из гуманитарных соображений, расскажу Вам, как это делается.

Вот реальная жизненная ситуация. Некая группа граждан поимела желание скрысить активы крупного воронежского предприятия стоимостью несколько сот миллионов долларов. У воронежских силовых структур были, вообще-то, все возможности помешать разорению очередного гиганта ВПК, ибо данное предприятие имело огромную задолженность перед бюджетом. Но они почему-то сделать этого не захотели. А потому защита государственных интересов, как это обычно и бывает, оказалась частным делом отдельных российских граждан. В данном случае, правда, значительную помощь оказал прокурор Воронежской области Александр Иванович Пономарев. Для администрации Кулакова он, однако, оказался «не своим» человеком, и после его ухода из Воронежа уголовное дело в отношении группы предприимчивых товарищей было благополучно закрыто.

За закрытие дела, как мне стало известно из очень компетентных источников, было заплачено 2 млн долларов. Ну а напоследок, уже уверовав в собственную безнаказанность, группа товарищей решила сделать мне небольшую подлянку, обратившись в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации. Суд, вообще-то, не должен был принимать данное дело к рассмотрению. И тем не менее, он его принял, по причине более чем прозаической: в благополучном проведении процедуры банкротства был заинтересован лично сам председатель данного суда. Который даже подставился, поимев наглость обратиться с письмом по вопросу о банкротстве к руководителю Федеральной налоговой службы России М. Мокрецову – так, что одернуть зарвавшегося «судью» пришлось главе ФМС по Воронежской области
С. Дуканову.

Уже на первом судебном заседании я, будучи человеком честным, прямо предупредил и судью, и ответчиков, что обойдется им эта бодяга уж точно раз в 100 дороже, чем мне. И слово свое я сдержал: Следственный комитет России (да, уже в федеральном центре) еще два раза возбуждал против предприимчивых граждан уголовное дело, а председателя суда я сумел довести-таки до нервного срыва и даже адвокаты со стороны истца (близкие друзья председателя суда) признавались мне в том, что обошлась ему данная эпопея очень даже недешево.

А теперь, о самом процессе, который длился более года. Задача, стоящая перед судьей, явно не была из разряда легких. Факты увода активов подтверждались массой документов, выданных самими же правоохранительными органами – прокурор области А. Пономарев трижды (!) выносил протест на прекращенные уголовные дела. О, это надо было видеть, как извивался во время заседаний ангажированный судья, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь зацепку! Вот вы пишете: увод активов, изощрялся «юрист» в судебном кресле. А у слова «увод» есть синоним – «украсть»! А кража – это уголовное преступление! Уж не в нем ли вы обвиняете уважаемого истца?

Вот так и занимались мы целый год прикладной филологией. Первая лингвистическая экспертиза – нет необходимого судье результата! Вторая, комиссионная, проведенная уже пятью (!) экспертами-лингвистами, – снова нет! Наконец, третья, уже совершенно гигантская по своему объему, авторами которой выступили два доктора филологических наук. Общий объем экспертиз превысил 100 страниц – и это всего лишь на три кратких абзаца.

Зацените, Иосиф Абрамович – Вы же вроде бы у нас филолог. По Уильяму нашему Шекспиру и то подобных исследований не проводилось. Вы, я думаю, на моем месте наверняка подали бы заявку на занесение Вашего светлого имени в Книгу рекордов Гиннесса. А что – по количеству страниц, выданных на гора лингвистами на каждую написанную фразу, Вы наверняка опередили бы Драйзера, Фолкнера и Хемингуэя, вместе взятых. Стали бы Вы гиннесоидом, еще одним членом и точно опередили бы поручика Ржевского по числу имеющихся у Вас регалий.

И чего только не было написано в этой третьей экспертизе!

Нет, в отличие от Вас, эксперты вовсе не спешили объявить опубликованные в моей статье сведения порочащими. «Оценить информацию как порочащую можно только после проверки ее на соответствие действительности, – писали они. – Порочащий характер сведений подтверждается только судом и только в результате верификации этих сведений. Лингвисты могут только указать контексты, в которых журналист привел приведенные сведения, которые, будучи подтвержденными, докажут правоту журналиста и, может быть, активизируют правоохранительные органы Воронежа в изучении деятельности истца». Поняли, Иосиф Абрамович? Изучению контекстов было посвящено страниц сорок – и чего только там не было написано!

«Используются различные стилистические и грамматические формы, которые совместно работают как намек…», «оценка действительности дается не прямо, а косвенно, иронически, намеками…», «сведения выражаются экспрессивно, в образной форме, с помощью намеков», «автор довел ситуацию до абсурда и этим получил, в конце концов, возможность обвинить в подобного рода экономических правонарушениях самого обвинителя (моя статья была написана в ответ на донос, который истец направил в администрацию области); нигде, однако, не использовав применительно к нему понятие рейдерство и не нарушив таким образом презумпцию невиновности (истца)». «В статье В. Бренделева ни одного из этих негативных слов (обвинение в ряде правонарушений, в нарушении законов о банкротстве, в экономических преступлениях – в рейдерстве) не прозвучало. А во-вторых, ни одно из этих слов не является обвинением в юридическом смысле этого слова».

Учитесь, Иосиф Абрамович! С одной стороны, лингвисты дали возможность судье зацепиться – да, да, вот за эту фразу: «довел ситуацию до абсурда и этим получил возможность, в конце концов, обвинить в подобного рода экономических правонарушениях».

Но, с другой стороны, они же совершенно однозначно сказали и о том, что ни одно из слов, используемых в статье, не является обвинением в юридическом смысле этого слова и что презумпция невиновности истца не была нарушена.

Да, судья воспользовался той возможностью, которая ему представилась и счел приведенную в заключении фразу обвинением именно в юридическом смысле этого слова. Но лингвисты-то при этом остались вроде бы чистенькими – грязную работу, работу подонка, пришлось выполнить именно ему – «судье».

А теперь – давайте-ка посмотрим, что делаете в своем «экспертном заключении» Вы. Вот
Г. Кудрявцева говорит, к примеру, в своем интервью: «Они там у них купили места в областной Думе».

О том, что бизнесмены покупают места в органах представительной власти, и о том, как они это делают, хорошо всем известно – на эту тему написаны тысячи статей. Бизнесмен, не являющийся членом партии, оказывает ей спонсорскую помощь – и та, в благодарность, включает его в свой партийный список.

За примерами, в данном случае, далеко ходить не надо. В конце апреля с.г. в воронежском отделении КПРФ разразился скандал: из партии вышел предприниматель А. Зоткин. Депутат гордумы А. Померанцев по этому поводу высказался в том плане, что Зоткин никогда и не был коммунистом. «Померанцев, если я не был коммунистом, то на чьи деньги вы ездили на конференции? – взвился Зоткин. – И хочу предупредить Константина Ашифина. Сейчас КПРФ нашла нового спонсора, но пусть он будет осторожен. Им также могут воспользоваться, а когда он выйдет из партии – вслед обольют грязью».

Итак, новый спонсор КПРФ – К. Ашифин, как и утверждала Кудрявцева. Совершил ли тем самым Ашифин уголовное преступление? Определенно нет. Нет такой статьи в Уголовном кодексе РФ, согласно которой включение в партийный список бизнесменов-спонсоров является уголовно наказуемым деянием.

Лингвист со столь изворотливым умом

Ну вот что пишете в своем заключении Вы, Иосиф Абрамович: «В контексте спорного текста данного высказывания выражается следующее утверждение. Ашифин с Улановым за деньги получили места КПРФ в областной Думе. Таким образом, утверждается, что Ашифин давал взятку … Дача взятки представляет собой нарушение моральных норм и законов. Кроме того, в данном высказывании усматривается также скрытое утверждение о незаконности обладания Ашифиным депутатским мандатом. Данный смысл усматривается по рецептивной схеме: «Незаконность получения места депутата… является нарушением действующего законодательства».

И дальше: «Ашифин дает взятки для достижения своих коммерческих и общественных целей (нарушение моральных норм и законов)».

Итак, что же получили Вы, лингвист, использованием своей «рецептивной схемы»? А получили Вы то, что Г. Кудрявцева якобы обвинила Г. Ашифина в даче взятки. Смотрим Уголовный кодекс:

Статья 291. Дача взятки.

Дача взятки должностному лицу лично или через посредника… наказывается…лишением свободы на срок до 8 лет.

Итак, понятно теперь, почему я написал о том, что мне, несмотря на весь имеющийся у меня опыт, редко доводилось испытывать такое чувство омерзения, которое я испытал, читая Ваше «экспертное заключение»? Да, тот фокус, который Вы столь ловко проделали – это действительно нечто принципиально новое. Это действительно куда круче любой лингвистики с филологией. Пресловутый Вышинский, вместе с Ягодой и Ежовым, наверняка вращаются сегодня в своих гробах, как бешеные, съедаемые самой черной завистью.

Вы, при помощи открытой Вами «рецептивной схемы», совершили самый настоящий переворот в политологии. Переворот, о котором и мечтать не смели, я думаю, такие выдающиеся благодетели рода человеческого, как Пиночет, Трухильо, Стресснер, Дювалье, Мугабе или Бокасса. Ну кто из них, интересно, не согласился бы иметь при себе лингвиста со столь изворотливым мозгом, как Ваш, Иосиф Абрамович?

Что представляет собой Ваша так называемая «рецептивная схема»? Это – полный и абсолютный запрет на любое обсуждение любых политически неблаговидных поступков оппонента. Любая критика любого представителя власти, отличная от полного и безоговорочного восхваления совершаемых им подвигов, становится, при помощи изобретенной Вами «схемы», обвинением в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. А для того, чтобы предъявить обвинение в таком преступлении, требуется, естественно, приговор суда, да еще и вступивший к тому же в законную силу! И если такого приговора в наличии не имеется, то под суд, соответственно, должен идти человек, осмелившийся сказать что-либо нелицеприятное о своем политическом оппоненте, что бы тот при этом ни делал!

«Это же они вместе с Улановым наш «Пассажиртранс» разоряли – говорит, к примеру, в своем интервью Г. Кудрявцева. – Это же они убедили Скрынникова, что сейчас обанкротят «Пассажир­транс», а потом вроде того, что по дешевке город сам у себя и выкупит. А получилось-то выкупил Уланов. По дешевке. Ни за что. Мы потеряли трамвай, мы потеряли троллейбус, мы потеряли троллейбусные парки. Где сегодня все это? Он, выкупив все на конкурсе, должен был восстанавливать общественный транспорт. А он его уничтожил. И вместе с ним, с Улановым, – Ашифин. Они же партнеры».

Утверждает ли Г. Кудрявцева, что К. Ашифин совершил уголовное преступление? Очевидно, что нет. Но вот как это выглядит в Вашем домысливании, Иосиф Абрамович.

«Спорная фраза в данном контексте содержит следующее утверждение: Ашифин с Улановым мошенническим образом разорили «Пассажиртранс» и нанесли ущерб городу. Данное утверждение содержит сведения о нарушении Ашифиным закона и моральных норм (мошенничество). И далее: Ашифин с Улановым мошенническим образом разорили «Пассажиртранс» и нанесли материальный ущерб городу».

Но что такое «мошенничество»? А это – прямая ссылка на статью 159 УК РФ (Мошенничество).

«Мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотреблением доверия… Наказывается лишением свободы на срок от 5 до 10 лет…».

Имела ли Г. Кудрявцева право говорить о том, что «Пассажир­транс» был выкуплен «по дешевке»? Да, имела. Тем более, что данное суждение, (дешево или дорого) уже по самой своей природе может быть только оценочным – уж Вам-то, как филологу, не знать об этом. И что же делаете Вы, Иосиф Абрамович? А Вы, волшебством «рецептивной схемы» своего изворотливого мозга, превращаете это суждение в обвинение Ашифина в совершении совершенно конкретного уголовного преступления! В обвинение по совершенно конкретной статье Уголовного кодекса РФ!

И эту «рецептивную схему», очень изворотливо заложенную в Вашем мозгу, Вы очень последовательно применяете ко всему, что говорит Г. Кудрявцева.

Иосиф Абрамович, вам бы в 30-е годы прошлого века работать

Кудрявцева говорит о том, что Юго-Западный рынок попал в ручонки господина Уланова за бесценок? Ага! «Ашифин и Уланов мошенническим способом приобрели Юго-Западный рынок, – трактуете это Вы. – Мошенничество – это нарушение как законов, так и моральных норм. Таким образом, в данном высказывании содержатся в форме утверждения сведения о нарушении Ашифиным моральных норм и закона (мошенничество)». То есть – статья 159 УК РФ!

История с Центральным рынком – то же самое. Снова ст.159 УК РФ. Секундочку, секундочку – сама Г. Кудрявцева в своем интервью – достаточно, надо сказать, эмоциональном – употребила, хотя бы один раз эти слова – «мошенничество», «мошеннически»? Да нет же, ни одного раза. Зато это с успехом домыслили за нее Вы.

Слов нет, Вам бы, Иосиф Абрамович, в 30-х годах прошлого века в органах НКВД работать. Вот свезло бы тогда нашим доблестным органам – так свезло. Ягода, Ежов, да и сам Лаврентий Павлович Вас бы просто на руках носили! Это же представить себе страшно – сколько «врагов народа» ушло в те славные времена от справедливого возмездия. И это единственно по той причине, что следователи так и не смогли выбить из этих отщепенцев нужных «партии и народу» показаний. А ведь с помощью Ваших-то «рецептивных схем» добиться требуемого результата в подобных случаях было – раз плюнуть.

Вот, к примеру, Кудрявцева говорит в своем интервью об Ашифине: «Он вообще-то говорить не умеет». Ясное дело, что сказанное может быть только фигурой речи – ну, в самом деле, не является же Ашифин инвалидом и немым от рождения.

Но вот что пишете Вы: «Умение говорить… является обязательным требованием к общественно-политическому деятелю», а «невладение им словом… равнозначно утверждению, что данное лицо не может быть общественным деятелем».

Круто? О да, безусловно, круто! Но стоило ли останавливаться на достигнутом, Иосиф Абрамович? Неумение говорить – разве не является оно прямым свидетельством того, что русский язык не является родным для К. Ашифина? Но в этом случае уже и ежу понятно, что в скрытом утверждении о невладении словом содержится информация о нарушении Ашифиным действующего законодательства – а именно ст.275 «Государственная измена» и ст.276 «Шпионаж» УК РФ.

Ну, это уже слишком, это уже за пределами здравого смысла и человеческой логики – может сказать кто-нибудь, не слишком сведущий в тонкостях «рецептивной схемы». А вот и ничего подобного!

«Сидел все эти годы в областной Думе, не беспокоился о том, что городу Воронежу мало отчислений, – цитируете Вы слова Г. Кудрявцевой. – И сам почему-то не пытался это отменить. А теперь заявляет, что, оказывается, было плохо».

А теперь Ваш комментарий: «Ашифин – бездеятельный депутат, – делаете «экспертное» заключение Вы. – Актуализируется скрытый смысл: Ашифин в силу бездеятельности не может быть кандидатом в мэры. По рецептивной схеме: лицо, бездействующее на своей работе, не может претендовать на руководящую должность».

И далее: «Содержащиеся в спорном тексте утверждения Г. Кудрявцевой о том, что К.Г. Ашифин по своим моральным и профессиональным качествам не соответствует требованиям к общественному деятелю и депутату… порочат его честь, достоинство, его общественно-политическую деятельность, а также умаляют его общественную и деловую репутацию».

Профессор Стернин не попал в зуб ногой

Секундочку, Иосиф Абрамович, Вы-то сами соображаете, что Вы написали? Хотите, я Вам объясню это на пальцах?

Вот Вы, к примеру, написали рецензию на книгу Сорокина «День опричника»? Как не написали, если Вы – заслуженный деятель и член – член? А значит, Вы – бездействующий заведующий кафедрой общего языкознания и стилистики ВГУ! По рецептивной схеме: лицо, бездействующее на своей работе, не может претендовать на руководящую должность! Вы собираетесь добровольно написать заявление ректору о своей отставке или предпочитаете дождаться, когда Вас пинком вышибут за бездеятельность с занимаемой Вами руководящей должности?

Вы же филолог, лингвист, Иосиф Абрамович, и Вы действительно не понимаете того, что из утверждения Г. Кудрявцевой, что Ашифин ранее не ставил в облдуме вопрос о перераспределении бюджетных средств в пользу города, следует, что он бездеятельный депутат? Что данное утверждение как-то противоречит такому, к примеру: Зато при решении всех прочих вопросов, связанных с его депутатскими обязанностями, К. Ашифин проявляет активность ничуть не меньшую, чем сперматозоид молодого шимпанзе? Нет, Вы в самом деле так думаете?

Вы в самом деле ничего, абсолютно ничего не соображаете в вопросах языкознания, Иосиф Абрамович? Вы действительно разбираетесь в проблемах лингвистики где-то на уровне мигранта из Китая, только пару недель назад впервые в своей жизни услышавшего русскую речь? Или же Вы таким образом просто прикалываетесь? Но если это так, то Вам, вообще-то, стоило бы помнить о том, что Вы, как «эксперт-лингвист», были предупреждены об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.

Или вот, Иосиф Абрамович, еще один перл из Вашего «экспертного заключения»: «В контексте спорного текста данное высказывание [Кудрявцевой], – пишете Вы, – выражается следующее утверждение: Ашифин с Улановым за деньги получили места КПРФ в областной Думе. Таким образом, утверждается, что Ашифин дал взятку…».

Итак, Вы, используя свои знания лингвиста, выяснили, что Кудрявцева утверждала, в частности, следующее: Уланов за деньги получил место в областной Думе. Отлично! Но Уланов, вообще-то, никогда депутатом областной Думы не был. Как же могло произойти подобное чудо? А ведь к этому-то Вы, Иосиф Абрамович, еще и присовокупили ст.291 УК РФ (Дача взятки). Согласно Уголовному кодексу, кстати, взятка может быть дана только должностному лицу. Так кому же, по Вашей версии, Ашифин мог ее дать – неужели С.И. Рудакову, который должностным лицом никак не является? И за совершение им каких это, интересно, «заведомо незаконных действий»? Какие же это действия в данном случае (включение некоего лица в партийный список) могли быть «заведомо незаконные»? Просветите человечество, Иосиф Абрамович.

И ведь Вы при этом, г-н Стернин, являетесь заведующим кафедрой общего языкознания и стилистики ВГУ. То есть Вы преподаете студентам. И чему же Вы их, интересно, в таком случае можете научить?

В судебном решении по иску Ашифина я обнаружил фрагмент, в реальность которого, по правде говоря, сразу даже не смог поверить. А именно: судья посчитала, что истцом не доказано, что в нескольких фрагментах репортажа имеются сведения о нарушении Ашифиным действующего законодательства, моральных норм и принципов. На том основании, что «ссылки представителя истца на заключение судебной лингвистической экспертизы суд не может принять во внимание, так как эксперту ставились вопросы относительно конкретных изначально оспариваемых истцом фраз. Следовательно, лингвистический и смысловой анализ фрагментов, который истец оспаривает в рамках уточненного иска, экспертом не проводился».

Ну, и с чего же это вдруг тов. Ашифин раскатал губки насчет дополнительных требований? А произошло это потому, что Вы, Иосиф Абрамович, сами, по своей инициативе решили расширить список якобы опорочивших тов. Ашифина фрагментов – теми, об анализе которых он и не просил!

Но ведь Вы же считаете себя профессионалом, г-н Стернин. Но можно ли представить себе ситуацию, когда, например, к инженеру-строителю обращаются с предложением спроектировать мост длинной 500 метров, а он, на радостях, выдает проект на 3 км? Или, скажем, профессиональную проститутку, которой заплатили за минет, а она, осчастливленная, предлагает: «А не желаете ли еще и анальчик бесплатно?». Для обозначения сферы деятельности подобных специалистов в русском языке, вообще-то, есть особое слово, плохо спрягающееся с прилагательным «профессиональная».

И что уж особенно умилило в проведенном Вами дополнительном «лингвистическом анализе», так это Ваше предложение считать умаляющим достоинство тов. Ашифина такое «утверждение», как … «не в зуб ногой». Да уж, действительно, что верно, то верно! Было бы очень трудно доказать истинность такого «сообщения о факте»: попытался, мол, кандидат в мэры от КПРФ попасть в зуб ногой, однако…

* * *

А вот еще один, весьма показательный момент: к исковому заявлению тов. Ашифина, поданному им в суд, было приложено заключение специалиста-лингвиста Елены Грищук, в котором подтверждалось, что интервью
Г. Кудрявцевой содержит негативную информацию в отношении истца. Перед Грищук был поставлен, в частности, и такой вопрос: «имеют ли в интервью факты либо мнения, оценки относительно Ашифина К.Г. порочащий характер»? Ответ лингвиста был следующим: «Вопрос о том, являются ли сведения порочащими личность, не входит в компетенцию лингвиста. Только суд имеет право решать, порочат ли честь, достоинство и деловую репутацию изложенные в тексте спорные сведения».

Вам это не было известно, Иосиф Абрамович? Скажу Вам прямо: чем больше вчитывался я в Ваше «экспертное заключение», тем большее отвращение Вы во мне вызывали. Тем больше утверждался я в своем мнении, что Вы представляете собой прямо-таки какой-то феномен – феномен наглости и феномен подлости. И потому, как я полагаю, таких людей, как Вы, даже близко нельзя подпускать к преподавательской работе, к работе со школьниками или студентами.