Воронежские областные чиновники от «социалки» совсем запустили богоугодные заведения

Мрачная история женщины, побывавшей в центре временного проживания граждан пожилого возраста и инвалидов в селе Глушица, позволила предположить, что проживающих в нем людей практически не кормят, не ухаживают за ними и дают психотропные лекарства.

Мы никоим образом не утверждаем, что система социального обеспечения в стране в целом и в Воронежской области антигуманна и настроена против опекаемого им социума. В подавляющем своем большинстве мы уверены, работники социальных учреждений честно выполняют свой долг и по завету Федора Михайловича Достоевского со всей душевной теплотой заботятся об униженных и оскорбленных. Но случай, который произошел с героями нашей публикации, говорит о том, что старикам все-таки следует больше доверять людям, а не системе. Что прежде чем довериться обезличенной системе опеки, надо бы познакомиться с ее качеством и действующими лицами…

Начиналось все по-соседски Впрочем, начнем нашу историю по порядку. До 2009 года наших героинь – полную сил, энергичную, вполне самодостаточную Надежду Х. и одинокую пенсионерку Любовь Алексеевну Р., 1928 года рождения, связывал лишь тот факт, что они проживали в одном доме на улице Янониса в Воронеже. Первая – с мужем и детьми – на седьмом этаже, вторая – одна в двухкомнатной квартире на втором. Нельзя сказать, что они дружили, просто здоровались. Иногда что-то обсуждали с соседками на лавочке возле дома. А однажды Надежда застала Любовь Алексеевну на лавочке всю в слезах. Она рассказала, что подписала согласие на переезд в Воронежский областной дом-интернат милосердия для престарелых и инвалидов (г. Воронеж, пос. Лесной, 1). А теперь передумала, осознала свою ошибку и слезно попросила Надежду съездить с ней вместе туда, чтобы забрать заявление, что Надежда и сделала, как только у нее появилось свободное время. А спустя несколько дней Любовь Алексеевна сделала Надежде предложение: она подписывает ей квартиру, взамен та осуществляет уход за ней до ее кончины. Надежда категорически отказалась, так как и по собственным наблюдениям, и по мнению соседок знала, что у старушки сложный, непростой характер. Но Р. буквально стала преследовать Надежду, повторяя свою просьбу при каждом удобном случае. И через два месяца, посоветовавшись с мужем, Надежда сдалась. Между ней и Р. был заключен договор пожизненного содержания с иждивением. По указанному договору Надежда приняла на себя обязательства по обеспечению Р. регулярным питанием, одеждой, уходом и необходимой помощью, лечением. (Договор пожизненного содержания гражданина с иждивением –гражданско_правовой договор, в соответствии с которым получатель ренты – гражданин передает принадлежащие ему жилой дом, квартиру, земельный участок или иную недвижимость в собственность плательщика ренты, который обязуется осуществлять пожизненное содержание с иждивением гражданина и (или) указанного им третьего лица (лиц) (ст. 601 ГК РФ).)

Через два года Надежда заметила у своей подопечной нарушения психического состояния: у нее ухудшился ночной сон, пропал аппетит, возникла повышенная раздражительность, необоснованная агрессивность, подозрительность, желание бегать и прятаться. Она неоднократно уезжала на такси в неизвестном направлении. Для ее розыска Надежда привлекала полицию, с трудом возвращала Р. в квартиру.

Дальнейший драматический ход событий надо бы описать с тем количеством эмоций, которые пережила Надежда, в том числе из-за того, что люди, наделенные полномочиями и ответственностью, с первого раза на просьбы рядового гражданина не откликаются. Не дай Бог кому-либо из читателей оказаться на месте Надежды. Как пережила она это время, знают лишь она и ее близкие. Но, чтобы не загружать читателя лишними подробностями, процитируем заявление Надежды Х. в Следственное управление Следственного комитета РФ по Воронежской области: «С 2012 г. Р. Л.А. стала наблюдаться в КУЗВО «Воронежский клинический психоневрологический диспансер» с диагнозом инволюционный параноид. В 2013 г. у Р. Л.А. значительно ухудшилась память, она стала забывать, где оставляет свои вещи, весной 2013 г. она очень часто обращалась в полицию по факту кражи ее вещей, однако в дальнейшем данные вещи были ею найдены.

9 апреля 2013 г. я обратилась с заявлением в КУЗВО «Воронежский клинический психоневрологический диспансер» обратиться в суд с заявлением о признании Р. Л.А. недееспособной. Сообщением от 10.04.2013 г. мне было рекомендовано обеспечить проведение Р. Л.А. освидетельствования в целях принятия в дальнейшем решения о необходимости обращения в суд. 16 апреля 2013 г. освидетельствование Р. Л.А. было проведено. 6.05.2013 г. я повторно обратилась в КУЗВО «Воронежский клинический психоневрологический диспансер» с просьбой обратиться в суд с заявлением о признании Р. Л.А. недееспособной. Однако письмом от 17.05.2013 г. мне было сообщено, что КУЗВО «Воронежский клинический психоневрологический диспансер» не сможет обратиться с подобным заявлением в суд в силу того, что имущественные и личные неимущественные права Р. Л.А. не нарушаются, ввиду чего отсутствует необходимость признания ее недееспособной».

Такая странная позиция уважаемого медучреждения мгновенно обернулась более тяжкими последствиями. (Если бы старушку признали недееспособной, можно было ограничить для ее же блага свободу передвижения и заняться полноценным лечением в стационаре психиатрической больницы). 1 мая 2013 года Р. пропала совсем. С помощью полиции с большим трудом Надежде удалось установить, что ее подопечная познакомилась с некоей П., бывшей сотрудницей Воронежского областного дома­интерната милосердия для престарелых и инвалидов в поселке Лесном. Именно сюда, в Воронежский областной дом-интернат, П. и поместила первоначально Любовь Алексеевну, а в дальнейшем перевезла в Рамонский центр временного проживания граждан пожилого возраста и инвалидов (Рамонский район, с.Глушицы), который является бюджетным учреждением Воронежской области и административно подчинен департаменту труда и социального развития. Как теперь становится ясно Надежде, все эти четыре года П. наблюдала за Р.: звонила ее соседям, справлялась о том, хорошо ли за ней ухаживает Надежда. Именно в поселок Лесной Р. часто ездила на такси и оттуда иногда возвращалась невменяемой.

Итак, Р. находится в Глушицах, а Надежду вызывают в суд на предмет расторжения договора ренты по инициативе Р. На суде интересы бабушки представляет все та же П. При этом было зачитано заключение, что бабушка поступила в центр здоровая и жизнерадостная… Почему это важно запомнить, читатели узнают позже. Однако ввиду наличия процессуальных нарушений, содержащихся в исковом заявлении, суд производство по делу прекратил, указав, что Р.Л.А., устранив данные нарушения, вправе обратиться с заявлением вновь.

К этому времени Следственное управление Следственного комитета, рассмотрев заявление Надежды, направил его для дальнейшей проверки в Рамонский РОВД. В данном заявлении Надежда указывала: «Полагаю, что в действиях сотрудников БУВО «Рамонский центр временного проживания граждан пожилого возраста и инвалидов» усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного 127 УК РФ (незаконное лишение свободы). Кроме того, мне стало известно, что П. получает за Р. Л.А. пенсию в почтовом отделении по доверенности. Однако доверенность сама Р. не подписала. Там написано, что ввиду болезненности бабушки она сама под документом подписаться не может… Кроме того, П. денежные средства Р. Л.А. не передает, а присваивает их себе. Полагаю, что в действиях П. усматривается наличие признаков преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ».

Глушица и ее обитатели

Спустя полтора месяца, когда молчание рамонских полицейских для Надежды стало невыносимым, шестого июля по совету адвоката она с двумя соседками поехала в Рамонский отдел полиции. Там ее встретили, понятно, не с распростертыми объятиями. С 9.00 до 12.00 только искали документы из Следственного управления Следственного комитета по Воронежской области. Хотя их направлял сам СУСК по Воронежской области, полицейские сочли нужным потребовать дополнительные бумаги. Надя безропотно согласилась довезти их в понедельник. А затем один из сотрудников Рамонской полиции, беседовавший с Надеждой, стал уверять ее, что она зря возводит напраслину на замечательных работников интерната из Глушицы и на его руководителя. По его мнению, тамошний центр – замечательное заведение, расположенное в живописном месте… И если бы Р. там не нравилось, то она бы сама вернулась в Воронеж.

После разговора в полиции Надежда с соседками сразу решили ехать в Глушицы. Заметим, что это пригородный район, места живописные и престижные, где построила себе особняки практически вся воронежская элита. Недаром этот район называют воронежской Рублевкой. Но село Глушица оказалось заброшенным. Они увидели фельдшерский пункт размером с павильон. Долго колесили по селу, пока, наконец, не наткнулись на добротный высокий бетонный забор. Среди всеобщего убожества Надежде и ее спутницам показалось, что забор – это единственное, что произвело на них впечатление, как чего-то прочного и надежного. Правда, вскоре они убедились в его бесполезности. Увидев вывеску того самого заведения, в которое они стремились, оставив автомобиль на входе, три женщины, в тревоге за судьбу своей соседки, беспрепятственно прошли на территорию богадельни. В коридоре одноэтажного корпуса они тоже никого не встретили. Некоторые палаты были открыты. Надежда вслух позвала Р.. А потом в одной из палат на четыре койки увидела ее полулежащей.

– Вы узнаете меня? – спросила она Р.

– Нет, – ответила та.

– Я Надя из Воронежа, – взяв за руку старушку, сказала женщина.

В ответ Р. вцепилась в ее руки и запричитала;

– Надя! Забери меня отсюда!

Старушка сидела в памперсе и нижней рубашке. И стоило большого труда найти в так называемом шкафу ее одежду и старые тапочки, чтобы переодеть. И тут выяснилось, что Р. не может ходить. Как сказали ее соседки по палате, при попытке встать она все время падала, а потом ползла. При этом, как сказали те же соседки, хорошую телескопическую палку, купленную Надеждой еще в Воронеже, и часы у Р. украли. Надя заметила, что нога у Любови Алексеевны была синюшного цвета. Пока Надя с соседками одевали Р. и выносили ее на руках к машине, обитатели центра временного проживания граждан пожилого возраста и инвалидов проявили к ним живой интерес. Они стали просить у женщин пить и есть. И приехавшие женщины отдали несчастным старушкам все, что у них было с собой. Впечатление рамонская богадельня на Надежду и ее спутниц произвела настолько удручающее, что и полтора месяца спустя они не могут успокоиться. В разговоре с нами Надежда даже высказала такую идею. Кто сильно хочет похудеть, пусть съездит на экскурсию в Глушицы, в дом престарелых. Аппетит после этого точно пропадет. Мы не станем здесь приводить рассказ Любови Алексеевны о порядках, царящих в этом богоугодном заведении. О страшном охраннике и других подробностях так называемого ухода. Подчеркнем лишь еще раз, Надежду и ее спутниц никто не остановил. Они за время своего пребывания там не заметили ни охраны, ни медперсонала.

Вернувшись в Воронеж, Надежда сразу вызвала скорую помощь. Р. увезли в больницу скорой медицинской помощи, где и был поставлен диагноз – перелом шейки бедра двухнедельной давности. То есть, две недели, благодаря «хорошему уходу в прекрасном заведении», никто просто не заметил страданий одинокой больной женщины…

После того как Р. оказалась в Воронеже, поначалу Надежде из Рамонского центра временного проживания граждан пожилого возраста поступали угрожающие звонки. Потом стали с ней торговаться… Мы, мол, тебе паспорт Р. , а ты нам – заявление ее, что она добровольно к нам попала. Но без совета с адвокатом и участия следователей Надежда никаких действий не предпринимает. А с учетом открывшихся обстоятельств опасается за свою безопасность, поэтому и попросила не называть фамилии.

Между тем, как полагает ее адвокат, бабушку в дом престарелых сманило лицо, ранее работавшее в учреждении социальной защиты населения и тесно связанное с этой системой. И есть серьезные основания полагать, что это не единственная операция, с позволения сказать, риэлторов с недвижимостью пожилых людей . В нашем случае они надеялись, что суд расторгнет договор ренты, квартира вновь стала бы принадлежать Р.. Бабушка – в доме престарелых, а от ее имени по доверенности квартиру бы продали аффиллированному лицу… Возможно, есть и еще люди, которые работают или работавшие ранее в домах престарелых. Они производят разведку среди тех, кто поступает в эти заведения, либо хочет туда попасть, а затем среди тех, у кого что-то есть за душой, ведется агитация. Не исключено, что и с помощью психотропных средств…

Вместо послесловия

Впрочем, оставим эти догадки до следующего раза, когда будут проведены по этому делу все необходимые проверки. А пока мы считаем необходимым сказать следующее. Конечно, люди старшего поколения, которые так много сделали для страны, заслуживают другого отношения. Ведь по отношению к пожилым и детям на самом деле судят об уровне цивилизованности в той или иной стране и регионе. Именно эти отношения, а не количество фестивалей и инвестиционных проектов, определяют настоящий прогресс. Он измеряется степенью человечности системы соцобеспечения в первую очередь.

Мы внимательно будем следить за расследованием этого дела еще и потому, что каждый из нас не застрахован от участи стариков, попадающих в богоугодные заведения. Никто не знает, какая старость ему предстоит. Не ведаем мы и о своей кончине. Ведь как сказал поэт: «Легкой жизни я просил у Бога. Легкой смерти надо бы просить…» Но, кроме этого, есть люди, которые от имени государства обязаны облегчить последние годы пожилых людей. Почему они вместо этого ищут корысть и превращают их жизнь в кошмар?

На эти вопросы мы надеемся ответить в следующий раз.

СВЯТОСЛАВ ИВАНОВ

ОТ РЕДАКЦИИ

Предлагаем на неделю переместить кабинет зампреда правительства Воронежской области Владимира Попова в село Глушица, где находится областное учреждение «Рамонский центр временного проживания граждан пожилого возраста и инвалидов». Ему есть на что посмотреть и найти ответы на вопросы, которые поставлены в журналистском расследовании регионального делового издания «Экономика и жизнь – Черноземье». К примеру, насколько верно, что пожилых и больных людей здесь почти не кормят и они набрасываются на приезжающих, вымаливая отдать им все съестное, находящееся в руках и сумках посетителей? Правда ли то, что за живущими здесь нет никакого ухода и медицинского наблюдения? Насколько соответствует действительности предположение журналистов, что в этом учреждении практикуется применение психотропных лекарств в отношении стариков, с последующей работой «знающих людей» с недвижимостью проживающих? Всю необходимую информацию, включая свидетельства очевидцев, на основании которых был подготовлен материал, передадим высокому областному чиновнику. Кроме того, предлагаем областным властям провести масштабную проверку деятельности всех домов престарелых на территории области, заморозить финансирование всех развлекательных акций, включая Платоновский фестиваль, а средства пустить на оснащение богоугодных заведений. Далее, есть смысл предложить членам бизнес-объединения «Лидер» («клуб миллиардеров») взять на себя персональное шефство над воронежскими богадельнями, с присвоением каждой фамилии бизнесмена. Со своей стороны, редакция совместно с учеными и экспертами проведет инвентаризацию региональной государственной социальной политики за четыре года на предмет ее эффективности, с публикацией материалов ревизии и предложений по ее корректировке.