Как в Воронеже был разорен и обанкрочен крупнейший в Европе алюминиевый завод?

Владимир Бренделев, экономист, эксперт

Как в Воронеже был разорен и обанкрочен крупнейший в Европе алюминиевый завод?

Минувшая весна оказалась последней для Анатолия Алексеевича Наумова, бывшего депутата Воронежской областной Думы, бывшего генерального директора и основного акционера Воронежского завода строительных алюминиевых конструкций.

Яркий, неординарный человек ушел из жизни намного раньше того срока, который ему отвела бы природа. Но в ранней смерти Наумова, увы, не было ничего удивительного: в рамках спецоперации по уничтожению крупнейшего в Европе алюминиевого завода Анатолия Алексеевича арестовывали трижды, и каждый раз по новому (!) обвинению. В заключении он реально провел более девяти месяцев. В конце концов был оправдан полностью, оправдан вчистую – по всем 11 (!) статьям УК, которые ему вменялись. Борьбу за восстановление своего доброго имени ему пришлось вести на протяжении многих лет, несмотря на то, что полная абсурдность всех предъявленных ему обвинений была очевидна с самого начала. Стоила эта борьба ему очень и очень дорого…

Судью, вынесшую обвинительный приговор Наумову, Бог уже наказал. От всей души можно пожелать того же и всей прочей нечисти, погревшей руки на «деле Наумова» и принявшей участие в разграблении ВЗСАК. Потому что расплачиваться за совершенное ОПГ преступление приходится всем людям, живущим в нашем городе. При этом роковую роль в судьбе ВЗСАК, к сожалению, на самом деле, существа именно воронежского происхождения.

БАМО и силовики готовили завод к «кандидатам в покойники»

Если докапываться до первопричины, то выясняется следующее: Наумов заплатил своей жизнью за проводимую у нас «реформу ЖКХ». Главную «ошибку», как оказалось, Анатолий Алексеевич совершил в тот самый момент, когда принял решение закупить в Германии две линии по производству полимерных труб, применяемых в системе жилищно-коммунального хозяйства. Именно эта «ошибка» и сыграла в его судьбе роковую роль.

Когда российская власть объявила о проведении радикальной реформы ЖКХ, «реформаторы», в действительности, ставили перед собой одну-единственную задачу – вырастить прослойку коммунальных паразитов, кровно заинтересованных в беспрерывном и ничем не ограниченном росте цен на свои «услуги». Расчет компрадоров был прост, как мычание: повышение тарифов на ЖКХ шло в одном пакете с ростом цен на энергоносители. А главная задача правящей в России группировки как раз и состояла в том, чтобы продавать по минимально возможным ценам те невосполнимые ресурсы, которые она крысит из наших недр. А потому именно коммунальщики и должны были стать самым естественным и наиболее преданным союзником нынешней власти.

С началом проведения «реформы ЖКХ» в жизни коммунальных жлобков пробил уже самый настоящий звездный час. Главным надзирателем за интересами сырьевиков и коммунальщиков в нашей области стал, ясное дело, переместившийся в губернаторское кресло бывший начальник УФСБ В. Кулаков. Бесконечные и крайне нудные морали, постоянно читаемые губернатором городу, как раз и заключались, как мы помним, именно в том, что все, все без исключения: и население, и предприятия – должны в первую очередь оплачивать именно коммунальные услуги и счета, выставленные энергетиками. «Это обязательная программа», – долдонили без устали Кулаков вместе с первым вице-губернатором С.М. Наумовым.

Вернемся, однако, к Анатолию Наумову, который на рубеже нулевых попал, в общем-то, в не очень простую ситуацию. Серьезных заказов, на которые, по логике вещей и по всем работающим во всем мире экономиче­ским законам, он мог бы рассчитывать, у предприятия не было. Воронежские коммунальщики по вполне понятным причинам предпочитали тратить получаемые ими деньги (все большие и большие) на бесконечные «ремонты» своих любимых (и приносящих им огромные доходы) ржавых труб. Расплачиваться за кредит, взятый на закупку оборудования, приходилось при этом валютой, подорожавшей после дефолта 1998 года более чем в четыре раза. А потому по совету руководителя одного из крупных воронежских банков Наумов согласился включить в состав акционеров ВЗСАК московскую фирму БАМО, принадлежащую братьям Мурадянам.

Сотрудничество с БАМО стало складываться, увы, не слишком удачно. Наумов попытался найти других акционеров. К началу нулевых, однако, решающую роль в решении любых экономических вопросов в России стали играть силовые структуры. Для разрешения конфликта акционеров ВЗСАК Наумова вызвали в Москву, в Министерство внутренних дел России. И это оказалось ловушкой.

Загадочное ЗАО «Куратор»

В МВД Наумову устроили встречу с представителями некоего ЗАО «Куратор», которое и должно было дать заключение по поводу возникших между акционерами разногласий. Сотрудники ЗАО посоветовали гендиректору встретиться с неким банкиром, который мог бы стать инвестором вместо БАМО, раз уж у нынешних акционеров не сложились отношения. «Куратор» дал свою машину с шофером, и Наумов поехал на встречу непосредственно из здания МВД.

Ехать на «встречу» пришлось долго: шофер, похоже, никак не мог найти дорогу. Дело уже близилось к вечеру, когда в подмосковных Люберцах автомобиль, в котором ехал гендиректор, был остановлен патрульной службой ГИБДД. Случившиеся «вдруг» поблизости сотрудники РУБОПа Московской области решили обыскать пассажира и были за свои старания вознаграждены: у Наумова был обнаружен незарегистрированный пистолет. Около полуночи гендиректор был доставлен в Люберецкое РОВД, где и было принято решение о возбуждении уголовного дела по факту обнаружения оружия.

«История с оружием», заметим, вылупилась на свет божий 29 августа 2000 года. Наумов поехал на встречу непосредственно из здания МВД, в одной лишь легкой рубашке. При той системе безопасности, которая существует в министерстве, пронести оружие в здание и вынести его обратно гендиректор не смог бы наверняка. Весьма тяжелый по весу пистолет был «обнаружен» за поясом брюк и удерживался там, надо полагать, при помощи неких сверхъестественных сил, ибо ремня Наумов не носил. На изъятом пистолете никаких отпечатков пальцев обнаружено не было.

Впоследствии выяснились вещи еще более удивительные. В протоколе, составленном при задержании Наумова, была указана маркировка патронов, которые до момента судебной экспертизы из пистолета не извлекались: люберецкие менты, по-видимому, в припадке служебного рвения, научились «видеть» нужные им цифры прямо через толщу металла! В одном из томов «дела Наумова» адвокату Сергею Бородину удалось также наткнуться на три любопытных постановления о выемке документов, касающихся финансово-экономической деятельности ВЗСАК. Интерес, в первую очередь, представляла дата вынесения постановления: 30 августа 2000 года.

Наумова, напомним, доставили в Люберецкое РОВД поздним вечером 29 августа, где и было принято решение об аресте по «факту» обнаружения оружия. Никаких других фактов у люберецких следователей не было и быть не могло, ибо никаких других уголовных дел в отношении Наумова на тот момент не возбуждалось. И тем не менее ранним утром 30 августа менты из занюханного Люберецкого райотдела узнают каким-то образом не только о существовании ВЗСАК, но и о том, в каком депозитарии хранятся сведения об акционерах этого предприятия! И нагло лезут на чужую территорию для выемки документов, с возбужденным ими делом никак не связанным.

Мурадяны, Кулаковы, подручные готовили обвинения директору промышленного предприятия

В провокации против Наумова, как выяснилось позднее, были задействованы структуры более чем серьезные. Это открытие – совершенно случайно – сделали уже журналисты холдинга «Совершенно секретно», занимающиеся темой «Коррупция в правоохранительных органах». Работая по группе высокопоставленных сотрудников МВД, делающих бизнес на «правоохранительном» захвате предприятий, обозреватель газеты «Версия» Юлия Пелехова наткнулась на след «воронежского дела». Организацией ареста Наумова (с последующим оперативным внедрением пистолета за пояс фигуранта) занимались, как выяснилось, широко известные в узких кругах специалисты из т.н. «Нерюнгринской группы». «Куратором» которой, кстати, являлся один из заместителей генпрокурора РФ…

На следующий день после ареста в камеру к Наумову заявился один из братьев Мурадянов – с мобилой в руках. Гендиректору был поставлен жесткий ультиматум, однако воплотить свой замысел в жизнь в полном объеме организаторам не удалось. По той причине, что Кулаков в тот момент еще только рвался к власти в Воронеже, и в нашей области в то время еще функционировали достаточно дееспособные антикризисные структуры.

Воронежская облдума, руководимая Анатолием Голиусовым, вовсе не была тогда жалким придатком исполнительной власти. Анатолий Семенович также сумел в полной мере использовать те полномочия, которые имелись у него как у члена Совета Федерации России. В результате Наумов где-то дней через десять после своего ареста вернулся в Воронеж. Однако на свой завод гендиректор уже не попал: предприятием в тот момент руководило уже БАМО, успевшее сместить Наумова с должности генерального директора. На первый взгляд, это смещение выглядело как наглая выходка, лишенная какого-либо смысла: зачем идти на совершение явно противоречивых деяний, которые завтра же будут гарантированно отменены судом и за которые придется отвечать? Объяснение столь вопиющей наглости было очень простым: на Воронеж надвигалась эпоха силового беспредела. Органы и криминал, учуявшие запах «своей» власти, словно с цепи сорвались, исполненные восторга от тех перспектив, которые сулил им приход к руководству областью В. Кулакова.

29 сентября 2000 года суд Железнодорожного района г. Воронежа признал незаконность смещения А. Наумова с должности гендиректора ВЗСАК. В своем определении суд поручил подразделению судебных приставов Железнодорожного района немедленно устранить все препятствия в осуществлении Наумовым А.А. полномочий генерального директора предприятия. Решение суда подлежало «незамедлительному исполнению». Это решение, однако, так и не было выполнено. Вообще никогда…

Продолжим расследование цитатой. «Я служил государству, служил Отечеству тридцать с лишним лет, и на пост губернатора пришел с той же целью. Ничто иное меня не интересует совершенно». Угадать автора данного пафосного изречения совсем не сложно: звонкая фраза принадлежала, естественно, Кулакову и была взята из одного интервью, на которые был столь горазд наш бывший генерал-губернатор. А теперь – констатация факта. После прихода Кулакова к власти в Воронеже государство как таковое прекратило свое существование на территории нашей области. Законы, по каким-либо причинам не устраивавшие нашу силовую братию, перестали выполняться в принципе. В области воцарился «закон Кулакова», защищающий – в первую, вторую и все последующие очереди – интересы самого губернатора, а также связанных с ним «бизнесменов».

Анатолий Наумов, ясное дело, в систему «государственных» приоритетов, сложившихся при новом генерал-губернаторе, не мог вписаться в принципе. Уже по той причине, что всеми силами пытался спасти свое предприятие. А чтобы Наумов не помешал его разграбить, силовики стали спешным образом клепать против него многочисленные уголовные дела.

Безграмотность предъявляемых обвинений в прямом смысле слова поражала воображение. Так, уже в октябре 2000 года, через месяц после освобождения из люберецкой камеры, Наумова обвинили в том, что им «было привлечено не связанных с основным производством оборотных средств на сумму более чем 60 млн рублей». Летом 2001 года Мурадяны обратились в ГУБЭП МВД с заявлением о том, что Анатолий Наумов присвоил себе 124 миллиона рублей, перечисленные ими заводу. Ну как, представили себе эту ситуацию? Группа, непонятным образом ставшая во главе крупного предприятия и не допускавшая в него владельца и гендиректора, дает указания правоохранительным органам! И знаете, что происходит после этого? Наумова арестовывают во второй раз – несмотря на то, что в рамках уголовного дела была проведена ревизия КРУ Минфина, согласно официальному заключению которой все полученные заводом средства были использованы в точном соответствии с условиями за­ключенного между БАМО и ВЗСАК соглашения.

И знаете, кстати, чем закончилась вся эта история с якобы хищением 124 миллионов? Уже в ходе судебных заседаний по «делу Наумова» вызванный в качестве свидетеля президент БАМО М. Мурадян выступил с заявлением о том, что он лично претензий к Наумову в этой части не имеет. Это было, значит, что-то типа шутки. Прокуратура тем не менее продолжала настаивать и на этом пункте обвинения…

К рейдерам люди Кулакова питали отеческую слабость

Крупнейший в Европе алюминиевый завод тем временем продолжал уверенно превращаться в «кандидата в покойники» – помните этот Цицерон, слетевший однажды с языка нашего доблестного экс-губернатора? Рулить заводом Мурадяны поставили некоего Лукашева, представителя той самой породы, которая в жлобские нулевые стала у нас главным гегемоном. Ну, а тот, как и полагается настоящему силовику, которые не бывают бывшими, очень быстро сумел оправдать оказанное ему доверие.

Для начала Лукашев разделил завод на пять «самостоятельных фирм». С технологической точки зрения, эта идея представлялась, конечно же, полным безумием. Стадии производства алюминиевых конструкций завязаны в единую цепочку, разорвать ее – все равно что полностью погубить дело. Лукашев, однако, стоял на своем и продолжал проводить свой гибельный курс под лозунгом: «Завод порос мхом, и он не должен существовать. Его необходимо раздробить».

На протяжении полутора лет ВЗСАК вообще не выплачивал налоги. Более года завод не рассчитывался за энергоресурсы. Не перечислялись деньги в Пенсионный фонд. Задержки в выплате зарплаты достигли шести месяцев. Рабочие уходили в вынужденный отпуск, не получая денег. Из договора между администрацией и профсоюзом были убраны все имевшиеся поощрительные льготы за долголетний труд, пособия по несчастным случаям. Начались массовые сокращения…

«Но чем же все это время занимались наши доблестные «правоохранительные органы»? – можете спросить вы. О, воронежские силовики делали все возможное для того, чтобы завод был уничтожен полностью. Стоило только акционерам ВЗСАК назначить какую-либо дату проведения собрания акционеров, следователи внаглую, за день до назначенной даты, накладывали арест не только на акции Наумова, но и на акции всех его сторонников, вообще не имеющих никакого отношения к возбужденному против гендиректора уголовному делу.

С силовиками, впрочем, все более-менее ясно: степень их отмороженности в жлобские нулевые вообще превзошла все мыслимые пределы. Но администрация Кулакова – не могла же она совершенно безучастно взирать на то, как заезжие «бизнесмены», явно связанные с криминалом, уничтожают одно из крупнейших предприятий Воронежской области?

Буквально на днях в разговоре с Юрием Сасиным, первым заместителем гендиректора КБХА, мы вспомнили о той атмосфере, которая сгустилась над промышленностью нашей области после прихода Кулакова. Бесконечные заседания «чрезвычайной комиссии», на которые постоянно вызывались руководители предприятий – и угрозы, угрозы, угрозы... Любые попытки объяснить, что предприятие вовсе не по своей вине задерживает налоговые платежи, отметались с особой злобностью. «Здесь в зале присутствует представитель МВД. Как вы думаете, ему интересно слушать о ваших трудностях?» – вынимал в таких случаях свой единственный, но поистине неубиваемый козырь первый зам Кулакова С.М. Наумов. Как-то в середине нулевых, помнится, меня, похоже по недосмотру, пригласили в обладминистрацию на совещание, посвященное, в частности, рассмотрению проблем, связанных с правоохранительными органами. Вел его С. Наумов – и как же пресмыкались перед ним наши силовики.

КБХА, если кто-то вдруг не знает, – лидер мировой космической отрасли. Но если уж «лучшие менеджеры» Кулакова вели себя подобным образом с таким предприятием, то во что, в таком случае, они должны были бы превратить какое-то там БАМО каких-то там Мурадянов? Тот самый случай, когда, как говорится, и врагу не пожелаешь такого… Однако – ничего подобного. К рейдерам, превращающим воронежские предприятия в «кандидаты в покойники», администрация Кулакова питала какую-то удивительную, прямо-таки отеческую слабость.

И все же вот оно, наконец-таки свершилось! В апреле 2002 года по инициативе одного из банков-кредиторов на ВЗСАК была введена процедура наблюдения. Крупнейший в Европе алюминиевый завод полностью перешел под контроль прямых ставленников администрации Воронежской области.

Отрабатывали технологии банкротства

Приход на завод людей Кулакова вызвал, ясное дело, неуемный восторг нашей рептильной прессы, не упустившей возможности восславить очередной подвиг, совершенный нашим доблестным генерал-губернатором.

«После обращения трудового коллектива ВЗСАК к руководству области удалось-таки направить развитие событий на алюминиевом заводе в благоприятное русло, – ликовали прикормленные журналисты. – Не будет преувеличением сказать, что именно благодаря личному участию губернатора Кулакова предотвращен окончательный развал одного из крупнейших предприятий Воронежской области, сохранен его трудовой коллектив. Своевременная реакция на кризисное положение позволила работникам завода вновь поверить в эффективность власти, убедиться в правильности сделанного два года назад выбора. Впереди еще очень много работы…»

Поводов для восторга у обслуживающей власть пишущей братии и в самом деле было выше крыши. Ведь на ВЗСАК-то пришли киндер-сюрпризы губернатора Кулакова! Другие, после С.М. Наумова, лучшие антикризисные управляющие всех времен и народов Воронежской области! В частности, руководитель созданного Кулаковым Фонда антикризисной поддержки крупных, социально значимых предприятий! Тех самых предприятий, которые, как признался четырьмя годами позднее сам Кулаков, и должны были стать «кандидатами в покойники».

Первым делом они целиком и полностью подтвердили справедливость тех обвинений в адрес БАМО, которые на протяжении 1,5 лет озвучивал Анатолий Наумов. От завода, по сути, «остался только один лишь административный корпус и проходная, – важно заявляли киндер-сюрпризы. – Неизвестно, где более 100 миллионов рублей, которые якобы вложила в завод фирма «БАМО-стройматериалы»… Законностью подобных рискованных сделок, по их словам, начала заниматься областная прокуратура.

Если бы у администрации Кулакова действительно имелись намерения решить ситуацию с ВЗСАК в интересах области, то все в этом случае было бы проще простого. В июле 2002 года Железнодорожный суд г. Воронежа удовлетворил иск ряда акционеров о незаконности снятия А. Наумова с должности гендиректора. Восстановление Наумова давало возможность, в частности, признать незаконными все решения, которые новое руководство завода (то есть БАМО) приняло с января 2001 года. Обладминистрация, на словах ратующая за сохранение завода как единого целого, должна была бы данное решение только приветствовать, ведь его вступление в законную силу дало бы возможность снять с ВЗСАК груз тех долгов, которые навесили на него Мурадяны. Реакция областных властей, однако, оказалась диаметрально противоположной.

Начальник Главного управления госимущества (ГУГИ) Игорь Паринов заявил, что губернатор Воронежской области Владимир Кулаков взял ситуацию на заводе под свой личный контроль (с учетом того, что распорядитель областного имущества является родственником Кулакова, контроль, таким образом, оказался даже двойным). Анатолия Наумова, по словам Паринова, если и восстановят в должности гендиректора, то уже несуществующего предприятия. Ибо областные чиновники пришли к выводу, что единственный выход из сложившейся ситуации – это банкротство.

В результате, едва успев оглядеться и даже не сумев, по сути, разобраться с долгами, посланцы Кулакова сразу же перешли на ВЗСАК к стадии… конкурсного производства. Фаза собственно оздоровления предприятия оказалась, таким образом, проброшенной. Ставленники Кулакова, никого и ничего не стесняясь, точно обозначили цель своего прихода на предприятие: собрать до кучи, оценить недорого и быстро передать завод в «нужные руки». С «нужными руками» ситуация оказалась еще более интересно: неожиданно выяснилось, что главным кредитором ВЗСАК является… БАМО. Видимо, не зря, надо думать, воронежские газеты в то время писали о слухах, согласно которым высокопоставленное лицо в обладминистрации получило крупную взятку…

Чудо с признанием БАМО главным кредитором произошло следующим образом. В начале нулевых существовала на территории РФ некая зона, имеющая репутацию своего рода «главного оффшора». Этой зоной был Солнечногорский городской суд. Именно этот оффшорно-городской суд и вынес решение, обязывающее назначенца Кулакова признать долги завода перед БАМО. Те самые, о которых сам же назначенец сказал следующее: «Неизвестно, где более 100 миллионов рублей, которые якобы вложила в завод фирма «БАМО». Принимая решение о законности «долгов», Солнечногорский оффшор, естественно, никак не учитывал те суммы, которые Мурадяны за время своего 1,5-летнего «правления» выкачали из завода. Тем не менее назначенец данное решение… не обжаловал. И оно вступило в законную силу. А уже на его основе воронежский арбитраж и внес решение о том, что БАМО является крупнейшим кредитором ВЗСАК.

Демонтаж новейшего оборудования мародеры совершили за несколько часов… в субботу

Представьте себе, что вы по каким-то причинам решили продать свою квартиру. Вы даете поручение некой учрежденной государством фирме, вручаете ей ключи от своей собственности и начинаете ждать. Год ждете, другой. И вот наконец вас извещают о том, что квартира продана – по остаточной стоимости.

«Как по остаточной стоимости? – удивляетесь вы. – Квартира-то элитная!» «Вот именно, что элитная, – отвечают вам. – А потому и продали мы ее по цене комнатенки на Машмете, за 177 тысяч рублей. Так что скажите нам спасибо и получите 2 тысячи, которые вам причитаются». «Как две тысячи? – не перестаете удивляться вы. – А остальные 175 тысяч куда девались? «Так мы же вашей квартирой больше года пользовались, – объясняют вам. – А это очень дорого стоит».

Не может такого быть, скажете вы? А вот и может! Очень даже может. Просто вы, надо думать, еще не сталкивались в этой жизни с «топ-менеджерами» из команды экс-губернатора Кулакова и арбитражным судом по территориальности.

Так, 13 сентября 2003 года Арбитражный суд Воронежской области вынес определение по завершению конкурсного производства в отношении ОАО «ВЗСАК». Несмотря на многочисленные требования кредиторов, отчет о результатах конкурсного производства был представлен в суд только 30 сентября, и притом без каких-либо дополнительных документов, а потому по существу не рассматривался. Затем указанные документы были все-таки представлены, и отчет был наконец-то рассмотрен – в рекордно короткие сроки и без вызова лиц, участвующих в деле.

«Как видно из материалов отчета, конкурсным управляющим сформирована конкурсная масса на сумму 177 358 013 рублей в результате ведения хозяйственной деятельности, продажи имущества должника, взыскания дебиторской задолженности и прочих поступлений, – констатировалось в судебном определении. – Распределение полученных средств осуществляется следующим образом:

– 4 746 рублей – судебные расходы,

– 563 260 рублей – вознаграждение конкурсного управляющего,

– 56 062 373 рублей – погашение текущих и эксплуатационных расходы,

– 46 209 714 рублей – выплата заработной платы, возникает в период наблюдения и конкурсного производства,

– 8 902 186 рублей – уплата обязательных платежей, подлежащих удовлетворению вне очереди,

– 63 253 758 рублей – удовлетворение иных обязательств должника, возникших в ходе процедуры банкротства,

– 2 304 915 рублей – частичное погашение требований кредиторов первой очереди.

Для полного погашения требований кредиторов в соответствии с реестром требований акционеров имущества должника не хватило. В соответствии с п. 5 ст. 114 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 08.01.98 № 6-ФЗ, требования кредиторов, не удовлетворенные по причине недостаточности имущества должника, считаются погашенными».

Поняли, как работал запущенный администрацией Кулакова механизм превращения промышленных предприятий в «кандидаты в покойники»? Здесь успешно будет вспомнить обещания самого же назначенца Кулакова, выданные им по случаю прихода на предприятие.

«Я считаю, что сейчас создаются хорошие предпосылки для оздоровления финансового положения ВЗСАК, – заверял воронежцев киндер-сюрприз. – Необходимо только профессионально их использовать. Наступила пора собирать камни. Нашей главной задачей является удовлетворение требований кандидатов…»

Требования кандидатов, как мы видим, «топ-менеджер Кулакова» удовлетворил аж на целых два миллиона рублей, продав имущество балансовой стоимостью 300 млн рублей (а уж рыночной – десятки, если не сотни миллионов долларов). БАМО, которому завод на 1,5 года был отдан на разграбление, тоже явно не осталось внакладе. А линия по производству полимерных труб, которые обошлись Наумову в 2,8 миллиона долларов, были проданы, насколько известно, за 1,5 миллиона. Рублей.

В свое время, при Наумове, монтировать эти линии приезжала бригада специалистов из Германии, которая работала больше месяца. Новые «эффективные собственники» справились с демонтажем за несколько часов и притом выбрали для этого дела субботу – чтобы было меньше свидетелей.

Кулаков и подкулачники поставили банкротства промышленных предприятий на поток

В высшей степени удачно после банкротств с ВЗСАК сложились также и судьбы других кулаковских назначенцев – киндер-сюрпризов. Уже в сентябре 2002 года, когда процесс конкурсного управления на ВЗСАК еще продолжался, Арбитражный суд Воронежской области ввел процедуру банкротства на заводе «Тяжмех­пресс». Временным управляющим ТМП был назначен… все тот же назначенец Кулакова. Под его управлением оказались, таким образом, два воронежских завода-гиганта одновременно! В ситуации с ТМП инициатором процедуры банкротства стал… торговый дом завода, предъявивший своему учредителю счет на 5 млн рублей – при том, что сам был должен ТМП 16 миллионов.

Ну, а после ВЗСАК и ТМП – и понеслось, и поехало. В 2003 году в результате совместных действий ближайших сподвижников Кулакова С.М. Наумова и И. Паринова было создано некоммерческое партнерство НП МСОАУ «Стратегия». Генеральным директором этой самой «Стратегии» как раз и стал наш назначенец Кулакова.

Блестящий анализ деятельности «Стратегии» дал несколько лет назад Вадим Бирюченко, бывший депутат облдумы, бывший помощник прокурора Воронежской области. Выводы, сделанные Бирюченко, если кратко, сводились к следующему.

На базе «Стратегии» была в действительности создана бизнес-структура, если не сказать империя замкнутого цикла, аффилированная с администрацией области. Последнее обстоятельство и позволило ей автономно банкротить практически любое предприятие в зависимости от поставленных целей и задач, вплоть до передела собственности, сфер влияния и «рейдерских» захватов.

В 2007 году, согласно официальным данным, «Стратегия» закончила 92 процедуры банкротства, реализовала имущество на 97 миллионов рублей, на свое собственное содержание израсходовала 96 миллионов, а всем кредиторам по всем 92 процедурам вернула… 1 миллион рублей. Государству при этом было возвращено – вы только не смейтесь! – 0,063% (!) тех средств, которые ему задолжали.

Российские силовики стали соучастниками разграбления завода

«Но чем же занимались в процессе разграбления ВЗСАК российские «правоохранительные» и «судебные» органы?» – спросите вы. О, наши доблестные следователи, судьи и прокуроры в это самое время вовсе не сидели без дела! Они трудились буквально как пчелки! Воронежская Фемидка, в припадке напавшего на нее служебного рвения, шила дело Анатолию Наумову.

Схема, по которой работали следователи, представлялась, на первый взгляд, совершенно безумной. Адвокат Наумова Сергей Бородин не раз обращал внимание на то, что по одним и тем же обстоятельствам дела его клиенту предъявлялись обвинения по двум взаимоисключающим статьям Уголовного кодекса. То есть, совершив одно и то же деяние, Наумов, по версии следствия, действовал, с одной стороны, в интересах своего предприятия, а с другой – против этих же самых интересов!

Прежде всего – следственной наглостью, происхождение которой шло от ощущения органами своей полной безнаказанности, особенно в тех случаях, когда они обслуживали интересы власти. А потому и появилась у наших «правоохранителей» эта «традиция» – повесить на обвиняемого максимально возможное число статей УК. Пусть абсолютно безумных, пусть полностью противоречащих одна другой – не важно! Главное – количество, а там уж что-нибудь и проскочит! Самый гуманный суд в мире – уж он-то, надо думать, никак не даст наших доблестных силовиков в обиду.

Приговором Федерального суда Железнодорожного района г. Воронежа от 29 июля 2003 года А. Наумов был оправдан по семи статьям УК РФ (включая обвинение в хищении 124 млн рублей, обвинение в хранении оружия и т.п.), а по двум статьям – освобожден от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности (причем эти сроки истекли еще на момент утверждения обвинительного заключения прокурором области!). «Такого объема «неграмотного» обвинения в прокуратуре области за последние 15 лет не было», – констатировал тогда Сергей Бородин. – Получается, что Наумов необоснованно обвинялся прокуратурой в совершении семи преступлений. Таким образом, на стадии суда первой инстанции только две статьи «оправдывают» наличие трехлетнего следствия и многотомного обвинения».

По двум статьям предъявляемого следствием обвинения судья Галина Зуевич все-таки вынесла Наумову обвинительный приговор, с назначением реального тюремного срока. Да, впоследствии, как мы уже говорили, этот приговор гендиректору был отменен – целиком и полностью. Тем не менее на тех обвинениях, которые суд счел «доказательными», имеет смысл остановиться подробнее. Во-первых, потому, что борьба за отмену этих бредовых обвинений заняла несколько лет. И главное – потому, что означенный приговор может служить прекрасной иллюстрацией к теме тотального разложения судебной и правоохранительной системы в эпоху правления Кулакова.

Представляете теперь, сколь качественно поработали следователи, раз уж выдвинутые ими обвинения по семи статьям УК не признала даже судья Зуевич?

Реальный сектор воронежской экономики разучился удивляться творимому беспределу

С тем обвинением, по которому признали виновным Наумова, ситуация оказалась весьма интересной. Ибо это было обвинение в преднамеренном банкротстве ВЗПП.

Для тех, кто не в курсе, приведем определение из Федерального закона РФ: «Несостоятельность (банкротство) – признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанности по уплате обязательных платежей».

Итак, вроде бы понятно: арбитражный суд признает предприятие банкротом. В правоохранительные органы поступает заявление от неудовлетворенных кредиторов, которые считают, что менеджмент предприятия специально создал ситуацию, при которой с ними не сумели расплатиться. Органы возбуждаются и начинают свое расследование. При этом у следствия возникает серьезная проблема: надо каким-то образом доказать умысел на совершение преступления, а это ой как непросто!

А теперь – затаите дыхание. Знаете, когда именно следствие предъявило Наумову обвинение в преднамеренном банкротстве? В июне 1999 года! За три года (!) до того, как решением Арбитражного суда Воронежской области было возбуждено само дело о банкротстве завода! Безумие, скажете вы? Да, безумие. Полное безумие. Абсолютное безумие. В кресло гендиректора ВЗСАК Наумов вернулся только весной 2003 года, когда предприятия, как такового, уже не существовало: завод за 4 года (!) его отсутствия был полностью разграблен и обанкрочен. Но вот обвинение в этом самом банкротстве было предъявлено… Наумову, который не имел и не мог иметь к нему ровным счетом никакого отношения. И именно это совершенно безумное обвинение было освещено «судебным» приговором г-жи Зуевич.

За жлобские нулевые все мы, ясное дело, уже практически разучились удивляться любому беспределу, творимому нашими силовиками. Но история с осуждением на реальный срок за банкротство, к которому подсудимый не имел никакого отношения, может все-таки показаться слишком необычной. Так в каких же действиях конкретно обвинили следователи генерального директора?

«Но неужели из создавшейся ситуации нет никакого выхода? – можете спросить вы. – Если следствие и суд то ли слабы на голову, то ли абсолютно коррумпированы, то должны же существовать какие-либо эксперты, к которым в таком случае можно было бы обратиться? Не может же быть такого, чтобы в XXI веке, в стране, претендующей на звание цивилизованной, не нашлось экспертов, способных дать должную оценку явно выраженному параноидальному бреду?»

Эксперты такого уровня в России, конечно же, имелись. Более того, существовала даже специальная Федеральная служба финансового оздоровления (ФСФО), которая имела право давать официальное заключение по поводу наличия признаков преднамеренного банкротства. Защита Наумова неоднократно обращалась к судье Зуевич с ходатайством о проведении экспертизы ФСФО за тот период, когда предприятием руководил Наумов (методика, используемая ФСФО, секретом не являлась, и результат экспертизы для Наумова был бы самым положительным). Зуевич, однако, согласие на проведение экспертизы не дала, а в судебном приговоре мотивировала это тем, что доводы защиты, считающей, что данная экспертиза де должна производиться только ФСФО, не могут быть приняты во внимание, ибо указанные действия проводятся службой в случае возбуждения Арбитражным судом производства по делу о банкротстве, а банкротства при Наумове… не было.

Ну как, представляете теперь, что это такое – воронежский суд эпохи правления Кулакова? Государственную экспертизу по делу Наумова провести нельзя, потому что банкротства при нем не было, а самого Наумова осудить за это самое банкротство – можно. Кафка просто отдыхает. Но ведь и без экспертизы же совсем нельзя, не правда ли? А потому следствие предъявляет писульку некоей Т.А. Пожидаевой, которая, как сказано в приговоре, «имеет 6-летний стаж работы по специальности «Бухгалтерский учет, контроль и анализ хозяйственной деятельности». И эта самая Пожидаева выдала «заключение» о том, что на предприятии наступило некое «фактическое банкротство» – термин, придуманный ею самой же и ни в одном законе РФ не встречающийся…

Закончим на этом, однако, рассказ о том безумии, которое представлял собой приговор, вынесенный по делу Анатолия Наумова. Инициаторы и заказчики данного дела, как мы знаем, своего добились: крупнейший в Европе алюминиевый завод был разорен и обанкрочен. Главный же вывод, который можно было сделать из этого дела, заключался в следующем.

Уже к середине первого губернаторского срока В. Кулакова в Воронежской области на полную мощь заработала «судебно-правоохранительная» система, не имеющая ничего общего c законностью в традиционном смысле этого слова. Система, готовая выполнять любой заказ власти или связанных с ней криминальных структур. И способная превратить любое работающее предприятие области в реального «кандидата в покойники».